А.А.
Все ищу пределы лицедейства,
А поэта утешать - благое дело,
И тебя, мой милый парень иудейский,
Просят руки,просят губы,просит тело.
Ты несешь спасенье - не усладу,
Просит сердце, так привыкшее к обиде,
И с грудною клеткой нету сладу,
И кому мне прошептать свое "отыди"?
К Иудее безудержное влеченье,
Может быть, потеряно колено,
У родни рязанской огорченье,
Хоть бесспорно сходство - нет измены.
Я в глазах твоих увижу отраженье
Древней крови, сладостной отравы,
И не справлюсь с головокруженьем,
Перестану понимать,где верх, где право.
Я в Фамари попрошусь к тебе, мой милый,
Буду ждать у твоего порога,
Чтобы протянул мне веточку оливы
У крыльца весенний вестник Бога.
Он мне даст оливковую ветку,
Мирозданью это очень нужно,
Будет полукровкой наша детка
В этом мире вьюжном и недужном.
Примечания.
Ритмическим рисунком этого стихотворения
я обязана одной из песен Михаила Чагодаева.
"Перепутала, где верх, где право" - так говорит
Дима Кузнецов.
©