из сборника "Похвала искусствам"
Николаю Максимовичу Цискаридзе
с восхищением, благодарностью и любовью
Три химеры оседлали
Старый добрый Нотр Дам.
Заявление подам
Я о визе для начала.
Путешествие начать
Я хочу, ведь ясно нам,
Что оно обозначает -
Честь мужей, усладу дам,
Средство от мирской печали.
Ветер носит в порошок
Истолченные былинки,
Цвет пыльцы, росинки, льдинки -
Летних радостей мешок.
Ну а мы же по-старинке
В путь отправимся, дружок.
Прекрасен воздух лилии Бурбонов,
Прекрасны розы Йорков на ветру,
Разбужены гробницы фараонов.
Я мазь веков в висок себе вотру
И оглянусь.
Потустороннее дежурит рядом -
За занавеской, за углом, за этажеркой,
И ты отпрянешь, об утюг обжегшись,
И тень прозрачную проводишь взглядом...
Вдруг встанет пред тобою дежа вю,
Волною жаркой с головы до ног окатит,
И ты подумаешь: ну ладно, хватит,
Ну почему я до сих пор терплю,
Не рвусь из повседневности оков?
Заморских стран звенит прозрачный воздух,
И опостылевший замшелый кров
Оставлен. Сожалеть об этом поздно.
Над славным Мецем в розовом дыму
Прошел с небес весны отвесный ливень,
Дымит очаг в моем сыром дому
И в самом темном свалены углу
Котомки, парики, шкатулки, стебли лилий...
Атлантики соленый вольный ветер,
Морская пыль и водорослей взвесь,
Ты прав, что мы всегда за все в ответе
И малодушье не в чести ни там, ни здесь.
На белоснежном камне алтаря
Кровавых роз запекшиеся пятна,
Взлетали голуби с высокой голубятни,
Мы их гоняли чем попало, почем зря.
В бодрящем колебаньи свежих струй
Все хорошо, и каждый обеспечен
Полетом в ад в таких, как он, строю
И, по прибытьи, индивидуальной печью.
Высокий страннопадающий дом,
Как башня, взмыв, впадал неспешно в кому,
Посеяв панику среди знакомых,
И кровь бурлила, как в котле кипящем, в нем.
Кругами вольными светила рвутся ввысь,
И семисвечники под звездами зажглись,
Один из тридцати, взошел динарий
На небеса, затмив луны фонарик.
А я готовлюсь к путешествию заране
И, медяки пересчитав в кармане,
Решаюсь автостопом путь начать
До холмов Грузии. Мне в паспорте печать
Поставит Цербер лапою мохнатой,
В незримые я облачилась латы
И больше ничего с собой не надо брать.
...На холмах Грузии лежит ночная мгла...
На холмы Грузии душа моя стремится,
Над ними Млечный Путь торжественно кренится,
Хранит молчание студеная криница,
Тепло полуденного солнца виноград
Струит во мглу, и тень его легла
На остывающий песок,
И бабочкою биться
О тени падающие, у свечки виться
Моя душа готова. ...Вертогрд...
Построен, огорожен и ухожен,
Засажен саженцами, черенками, и гудят,
Гудят над ульем ионические пчелы.
И иночество для тебя легко, и взгляд
Чужой не сглазит стать твою, и льется
...Небесный синий цвет... -
От колдовской коровы
Парное льется в крынку молоко,
И, сладостно послушно, зреет слово,
В строке гнездясь сновидчески легко.
И пчелы - мед, и сыр подарят - пастухи,
Сойдя в траву с тропы своей овечьей,
И пес сторожевой со взглядом человечьим
Оборонит от чар и от людей лихих.
Не веря в сон, и в заговор, и в чих,
Мы под широколистыми ветвями
Пройдем до перевала и путями
Достойными достигнем стран других.
Там, горьких трав почуяв аромат,
Мы спустимся в сады прекрасней прочих
По спутанной траве. Тропы легчайший прочерк
Нас приведет туда, где брошено зерно,
Где борона прошла, взрывая чудо вековое,
Тревожа роскошь и богатство перегноя,
И легкой поступью, неспешною ногою
Мы вступим в те сады, которым каждый рад.
Там нежится ...пыльцой припудренная слива,..
Растут там вместе сосны и оливы,
И яблоки - утеха Гесперид,
Париса гордость и орудье змея,
И Одиссей, вдруг неожиданно немея,
Нам соль волны и парус подарит.
Он нас благословит на путь дальнейший,
Он в этом искушен, хитрейший и умнейший,
Удачливейший из сынов земли.
На нас нашлет он сон о первородстве,
Предотвратит возможные уродства
И перехлесты, и луну затмит,
Обидев девственницу, смуглую Диану,
Ее окликнув Артемидой по-старинке,
Отняв соломинку и лук, и по тропинке
В Британию отправит в виде леди Ди.
А ты ко мне хоть на мгновение приди,
Ну хоть во сне, соперником Филиппа,
Взмахни крылами, взбаламутив липы
Июньские, меня вознагради
За лихорадку в предвесеньи стылом,
Мою тоску сотри движением ресниц своих крылатых
И царственную яркую заплату
Позволь нашить на нищенский мой плащ.
Не зря врезается в мой позвоночник, в хрящ,
Торжественная тяжесть бытия,
То есть любви. Так причащаюсь я
Сих яростных божественных даров,
Инстинкты жалкие давно свалила в ров,
Где поросли они крапивой и полынью.
Когда в рассветной предвесенней стыни
Божественная влага с неба хлынет
И напитает розы всех сортов,
И милосердия прольются чаши,
И горести все, наши и не наши
Исчезнут с улиц, из садов и со дворов,
И тысячами солнц деревья заискрятся,
И танцу твоему откроются подмостки
И лучшие из лучших декораций...
Твой танец...