Бог, на улице май,
Крылья мне дай,
Я на землю улетаю,
До свиданья, рай.
Машенька и Володя Бережковы
Я не успела съездить во Фьоренцу
Переглянуться с ангелом Вероккьо,
Которого мальчишка-Леонардо
Нарисовал, учась и прозревая.
Очнулся на земле он слишком рано,
И кисть ученика проговорилась
О той чудесной тайне, о которой
Господь хранит нестрогое молчанье.
У некоторых из живущих ныне,
А также в прошлом,
Оплошности случались постоянно.
Они оставили
Описки и обмолвки, оговорки,
И нам сквозь них сияет теплый свет,
В котором можно видеть наши искры,
И рвемся мы ему навстречу постоянно.
Мы сами рай покинули, от Бога
На собственных дрожащих слабых крыльях
Нырнули в этот яростный и жалкий,
Прекрасный, страшный, богоданный мир.
В раю покоя не было у нас,
Земля звала нас кровью и слезами,
И грязью, что без нас не истребить.
А наши юные родители метались,
В слепом томленьи вызывая нас,
И вызвали - на испытанья и на счастье.
И с радостной готовностью мы шли,
Прощаясь с Богом до грядущей встречи.
И вот мы здесь, и иногда теперь
Сквозь дыры и прорехи Божьей ткани
Улавливаем музыку и свет.
Поэты, музыканты, мастера
Берут тот свет и что-то с ним делают,
И зажигают души тех, кто ниже,
Под коркою греха, особенно гордыни,
Мучительно отделены от Бога.
Под звездным небом длинными ночами
Мы смотрим в сердцевину Мирозданья
И открываем Космологию.
Пример.
Если пристально вглядеться в ночное небо,
То можно увидеть, что Вселенная по краям розовеет.
Она расширяется, превращая Ничто
В зияющую пустоту и сияющие гроздья света.
А в остальном она как роза.
А хор светилами так стройно правит,
И родину мы видим сквозь дурман.
Без нас погибнет этот дивный мир.
Обречены мы кое-что припомнить,
Обречены на труд и чудотворство,
И правильно мы молимся.
Надежда, Вера и Любовь, и мать их Софья
Молитвы вместе с нами вознесли под купола.
И мы живем надеждами на смерть.