Шекспир. Сонет 68. Вольный перевод

Таня Фетисова
Ты  старомоден.  В наши  дни  ты  -  образец  минувших  дней,
Когда живая красота  жила и умирала,  как цветок, еще  тогда,
Когда все признаки и знаки красоты не надевались  кем попало
И незаконно не присваивались.А сейчас они посмели поселиться 

В гардеробе модниц.Как сказал уже давно герой романа,в котором
Много  букв,  а  автор  -  классик, ...он хочет волосы ласкать
Своей любимой дочери,а не шиньон из патл умерших баб...В  тебе, 
Мой друг, видны благословенные  черты  былых  времен и красота 

Без украшений,  об истине  напоминающая и о том,  что не всегда
Безвкусные стилисты,визажисты творили лето из заемного цветенья
И грабили  источник  красоты,  чтоб дать красе заказчика  чужой 
Наряд.  Премудрая Природа  тебя хранит  как  истинный  стандарт,

Чтоб устыдить искусство фальши, показав ему, какой у истины
И красоты  когда-то  был  наряд,  к чему стремиться  дальше.




оригинал

Thus is his cheek the map of days outworn,
When beauty lived and died as flowers do now,
Before these bastard signs of fair were borne,
Or durst inhabit on a living brow;
Before the golden tresses of the dead,
The right of sepulchres, were shorn away,
To live a second life on second head;
Ere beauty's dead fleece made another gay:
In him those holy antique hours are seen,
Without all ornament, itself and true,
Making no summer of another's green,
Robbing no old to dress his beauty new;
And him as for a map doth Nature store,
To show false Art what beauty was of yore.



подстрочник

Таким образом, его _лицо_ [щека] - образец минувших дней,
когда красота жила и умирала, как теперь - цветы,
до того, как эти незаконные символы красоты стали носиться
людьми
и посмели поселиться на живом лбу;
до того, как золотистые локоны мертвых -
достояние могил - стали отстригаться,
чтобы получить другую жизнь на другой голове,
прежде чем мертвая шевелюра красоты стала украшать другого.
В нем видны эти благословенные старые времена -
_красота_ без приукрашиваний, подлинная и истинная,
когда не творили себе лето из чужого цветения,
не ограбляли старого, чтобы дать своей красоте новый наряд.
И Природа его хранит как образец,
чтобы показать фальшивому Искусству, какой красота
была прежде.