Ломодрев.День космонавтики

Ломодрев.День космонавтики есть история из цикла Директорство Ломодрева, кусочек книги Нерушимый изнутри.

День космонавтики

На день космонавтики, паторг Ядуницин попросил Ломодрева "помочь с людьми" (это термин времен Чичикова, так называли крепостных мужиков и баб, работавших при дворе помещика) для того, чтобы носить плакаты с изображениями всяких космонавтов. За десятки лет развития космонавтики, космонавты не сделали для народа ни одной спутниковой карты, поэтому в институте к ним относились скептически. Пытаясь сделать для свободной продажи хотя бы одну спутниковую карту, космонавты стали летать на орбиту по нескольку штук сразу; их количество росло в геометрической прогрессии, грозя подорвать бюджет СССР, и без того трещавший по швам под натиском всебщего застоя и коррупции. Портретов требовалось всё больше и больше, и, соответственно, росло количество "носильников" и "потаскух", которых отрывали от семей и работы, чтобы носить этих космонавтов на торжественных демонстрациях.

Как водится, было предпразничное совещание, на котором носильников и потаскух попросили утром 12 апреля собраться перед входом в институт для распределения плакатов. Лянкину, как особенно партийному работнику со стажем, доверили нести плакат первой в мире женщины-космонавта. Успевший с утра опохмелиться Лянкин гордо помахивал плакатом, приговаривая "во какую бабу отхватил". Ядуницин сделал ему замечание, пригрозив отстранить от шествия; Лянкин пообещал избегать ополитичного поведения, так это тогда называлось. Токареву, партийный стаж которого был покороче, плаката не досталось, но Ядуницин попросил его быть рядом, чтобы подстраховать покачивающегося Лянкина.

Во время шествия Лянкин проветрился и нес Терешкову почти ровно. Токарев, руки которого были свободны, успел на ходу опорожнить поллитру, и, чтобы сохранять равновесие, придерживался за Лянкина и Терешкову. Токарева болтало, и один раз они с Лянкиным чуть было не упали в лужу. Лянкин сделал Токареву внушение:

- Слышь, друг, ты давай иди прямо. Мы тут, понимаешь, празднуем успехи и достижения наших космонавтов. Я вот несу портрет первой женщины-космонавта, Валентины Терешковой. А ты мне мешаешь. Иди сам и не трогай до моего плаката!

Токарев попытался идти сам, но через минуту споткнулся и снова повалился на Лянкина, нежно обняв Терешкову. Лянкин взревел на всю улицу:

- Ты че, мудак, ващще охуел? А ну пиздуй в жопу отсюдова, а то вот ща этой блядью как ебну!

Токарев выпрямился, но тут же повалился опять, и Лянкин выполнил свою угрозу. Через лицо космонавтки прошла трещина. К героям приблизились Ломодрев и Ядуницин. Ломодрев взял инициативу в свои руки:

- Дайте сюда плакат!

И уже Ядуницуну:

- Борис Леопольдович, присмотрите за этими двумя, а я займусь плакатом.

- Вы думаете, его можно починить? - спросил Ядуницин.

- У меня высшее образование, - напомнил директор, - и я знаю, что делать.

- Только вы побыстрее, Петр Николаевич, а то не догоните, - суетился Ядуницин, познания которого в области починки плакатов соответствовали начальной школе.

- Не беспокойтесь, - сухо ответил Ломодрев, - следите за Лянкиным и Токаревым.

Ломодрев перевернул Терешкову лицом вниз и быстрым шагом свернул в переулок. Через полквартала он увидел контейнер для мусора. Не сбавляя шага, Ломодрев расчленил труп Терешковой по трещине. Точным движением, которому позавидовал бы Штирлиц, Ломодрев засадил Терешкову глубоко в контейнер, и продолжал шагать, пока не вышел на другую улицу. Там он поймал такси. Сделав несколько петель мимо улиц с перекрытым движением, шофер добрался до дома Ломодрева. С чувством исполненного долга Ломодрев вернулся к семье: день космонавтики удался!

Postscriptum

Ядуницин переживал за Терешкову и молился о том, чтобы её портрет попал на демонстрацию. Его молитва была услышана: портрет Терешковой на демонстрацию попал, хотя сильно позже, когда ни Ломодрева, ни Советского Союза уже не было; и в таком виде, что.. Впрочем, это уже другая история, не имеющая прямого отношения ни к Ломодреву, ни к его Институту.